Мы жили в отдельных коттеджиках со всеми удобствами, расположенных на берегу лагуны - чистейший пляж белого песка, безбрежный океан до горизонта, вода, чуть прохладней воздуха и прозрачная как "Акваминерале". Остров был довольно крупный - самый большой из всего архипелага - на нём присутствовала столица этого островного государства. По нашим российским меркам это был средний район, какой-нибудь средней области. После захода солнца с моря дул прохладный бриз, а небо пылало незнакомыми созвездиями из звезд величиною с кулак. А вот луны я там так и не увидел - то ли новолуние тому причиной, то ли её здесь отродясь не бывало. Поселок, жители которого в основном и составляли нашу обслугу, насчитывал примерно 80 семей, все друг друга знали лучше, чем себя и жили одной общиной со своим укладом, песнями и сказками.

Ими меня вдосталь потчевал Наху, местный аксакал и интеллектуал, предпочитавший после дневной, утомительной работы уборщиком, всем развлечениям завозное пиво в жестяных банках и шахматы по 10 долларов за партию. На почве шахмат мы с ним и сошлись. В начале нашего ежедневного мини-турнира переводчика нам не требовалось и, экс-чемпион острова 70-ти летний Наху звал толмача лишь после 5-й подряд проигранной партии. Прибегал юный абориген Боу и, на, очень ломаной, смеси русского, английского и немецкого, начинал отвлекать меня от игры байками старого туземца. И, изо дня в день, каждый раз приём срабатывал, хотя и нёс Наху явную чушь про подземных жителей острова, заманивающих в, подводные почему-то, пещеры людей и забирающих души, а тела отдавая на съедение акулам, которых как я знал здесь испокон веку не было.

В качестве примера ссылался Наху на то, что 5 лет назад пропал прекрасный юноша Бару, сватавшийся к внучке Наху, а 3 года назад - гордая и неприступная (неужели совсем неприступная?- спросил я его, но старик сделал вид, что не понял моего вопроса, старый лис хитрил - местные красотки готовы были к ласкам за 30 баксов). А вот год назад исчез его двоюродный брат 74-летний Вазу-Бах, хотя в этом конкретном случае Наху мог допустить, что кузен просто уплыл в море, чтобы умереть - такое у аборигенов иногда практиковалось.

Ещё старик рассказывал, видимо очень смешные анекдоты, Боу - просто ухохатывался, а Наху лишь усмехался в свои усы, весьма довольный произведенным эффектом. В переводе юмор терялся напрочь и я улыбался, лишь чтобы не обидеть рассказчика. Наш переводчик был очень подвижен и болтлив, его руки так и мелькали у меня перед глазами, а словесные перлы несколько раз заставляли меня хохотать до слез, что вызывало недоумение и видимую озабоченность Наху и толмача моим психическим здоровьем. Видимо смех меня разбирал в самые драматические моменты повествования аксакала.

При помощи юного дарования, Наху удавалось полностью отвлечь меня от недужного состояния тела, за что я ему был несказанно благодарен, и от шахмат, плюс мои предыдущие победы, плюс алкоголь, потребляемый мною параллельно с игрой. В итоге старик выигрывал у меня 10 -20 долларов и степенно удалялся домой, сославшись на усталость и головную боль от болтовни переводчика, и снисходительно согласившись на завтрашний реванш. На что я нисколько не обижался, приговаривая лишь его имя в русской транскрипции и покачивая просветлевшей головой.

После его ухода я ещё брал на грудь, снимал очередную местную милашку и, затарившись пивом и презервативами, остаток вечера проводил в своём бунгало.

Вечером шестого дня турфирмой для отдыхающих было организовано спецмероприятие под девизом: "Обычаи и предания острова Сантарес". Представление получилось ярким и красочным, Местные жители расстарались сделать концовку отдыха туристов запоминающейся. Меня особенно впечатлил колдун, специально вызванный устроителями праздника с соседнего острова, который почему-то проклинал всех приезжих и белых скопом и обещал немыслимые кары нам и всем кто нас здесь принимал. Об этом, трясясь от ужаса, мне рассказывал Боу, посаженный мною рядом для комментариев и пояснений. Ещё был хорош танец девушек в набедренных повязках.

Перед тем, как разойтись по домикам, ко мне Светочка подвела какого-то заморыша из местных. Наша очаровашка заявила сожаление о моём здоровье и пропуске замечательнейших экскурсий в столицу и к соседним островам за сувенирами. И настойчиво рекомендовала воспользоваться, хотя бы напоследок, одной из оплаченных мною услуг, а именно - поплавать со специалистом в океане с аквалангом. Заморыш оказался этим самым специалистом по подводному плаванию. В ответ я попытался её склеить на ночь, но, увы, более здоровые и расторопные, как выяснилось уже четвертую ночь трамбуют её ложе и лоно. Хм, ну так ведь не очень то и хотелось, так для проформы предложил...

А с водолазом мы договорились завтра с утра начать осваивать глубины океана с помощью дыхательного аппарата Ж.И. Кусто.

Утро, как и все предыдущие и, наверное, все последующие, выдалось замечательно тихим, солнечным. И пока мы добирались до места погружения на его джипе, загруженном аквалангами и сопутствующим оборудованием, я лишь сожалел о своей трудной акклиматизации и о том, что оплатил только недельный тур, и не успел даже толком загореть, и торжественно обещал себе через год снова вернуться сюда.

Здесь было прекрасно и мне здесь нравилось - глупая, никчёмная мыслишка осесть в этих краях навсегда будоражила моё воображение. Впрочем, недолго. Во-первых, практицизм звал к делам, а во-вторых, мы уже приехали.

В отличие от лагуны, исключительно пляжного места, в этой бухте дно было покрыто водорослями различной формы и вида, камнями и даже плавали стайки рыб, а глубина доходила до 10 - 12 метров. Бухта представляла собой по форме почти правильный треугольник. Две стороны которого, лучами раскрываясь в океан, в небо уходили уступами гор, покрытыми густой, непроходимой растительностью, третья сторона была естественным волноломом, метра на полтора выступавшая из воды, со своеобразными воротами в середине, а с середины левой стороны в бухту ниспадала неширокая, неслышная и, похоже, мелкая речушка. Невольно подивившись причудливой игрой природы и растоптав окурок, я обратился к Заморышу с интернациональным вопросом: " Ну?!".

Этот мужичонка, со всей очевидностью, очень любил своё ремесло, отлично его знал и сильно всем этим гордился. Битых полчаса он мне втолковывал устройство акваланга, любовно поглаживая баллоны, шланги и ремни. То, что он объяснял именно устройство аппарата, я больше понял из его жестов и мимики, так как по-русски он не говорил ничего, кроме: давай-давай, съюда, тъюда, айда. С горем пополам мы друг друга поняли, и следующие полчаса плавали с ним около берега, отрабатывая дыхание, а дышать только ртом, было чертовски непривычно, и технику пользования аквалангом.

Затем мы покурили и, прихватив полные баллоны, погрузились в удивительный подводный мир. Смыла описывать его нет: нырни, и ты поймёшь почему.

Через 40 минут я выдохся и улегся на берегу отдыхать и ненароком задремал. Проснувшись, посмотрел на часы - было 11.40. Я снова упаковался и, оставив Заморыша на хозяйстве, отправился совершать тщательное исследование бухты. Ничуть не опасаясь (а чего мне, собственно говоря, было опасаться?), я направился прямо в сторону океана, передвигаясь в непосредственной близости от поверхности, время от времени, опускаясь на дно - ковырять своим острейшим ножом (тут моя особая благодарность Заморышу!) привлекательные камни и бугры. Детская мечта найти клад, рассказы о пиратах, давно прочитанные и порядком подзабытые, подгоняли меня в поисках и добавляли азарта. 11.57 - наткнулся на каменный барьер бухты, понял, что за ним открытый океан, повернул назад, забирая вправо и рыская по дну. 11.59. Тень закрыла солнце, и ... началось немое кино!!!

Я поворачиваю голову и вижу огромную акулу. Она тоже замечает меня. Одновременно мы начинаем движение: рыба ко мне, я от рыбы. Опыт плавания под водой у неё больше, как и сил, и зубов, и массы. Через 4 секунды её холодный нос (поверь на слово - холодный) упирается в мои ласты. Откуда что взялось, но я поворачиваюсь на спину, поджимаю колени к груди и выставляю вперёд, зажав, что есть мочи двумя руками, нож. Дурная рыба не находит ничего лучшего как распороться о нож от жабр до хвоста - этим она меня несказанно удивила и обрадовала. Мертвая очень акула всплывает кверху брюхом, обильно окрашивая воду тем, что у неё называется кровью. Я, со всей силы отталкиваюсь от дна, по пояс выскакиваю из воды и в один миг замечаю справа на берегу, метрах в 150-ти от меня, подпрыгивающего и размахивающего руками Заморыша, а слева три огромных плавника, рассекающих в мою сторону. В отчаянии, погружаюсь и, со всех ласт жму к берегу: ведь я отлично помню, что акулы очень чувствительны к запаху крови в воде. Ну, думаю, пока они хавают свою товарку - я буду уже в безопасности. Однако, так, на всякий случай, оглядываюсь. И то ли рыба здесь с осени закормлена, то ли на деликатес их потянуло, только, презрев мертвечину, они во весь опор неслись ко мне. И за великое благо счел я шмыгнуть, в, очень кстати подвернувшуюся, подводную пещерку. Вход в неё при спокойном плавании можно было и не заметить - под таким углом к поверхности воды он находился.

Пулей влетев в убежище, я мгновенно развернулся лицом к входу и вытянул впереди себя тесак.

Или зловредные водоплавающие проморгали мой финт, или же я был настолько ловок и расторопен, но секундную передышку Отважный Ныряльщик, т.е. я, получил. Уф-ф! Вот это приключение! Дома все от зависти умрут, узнав, что я акулу зарезал. Кстати, надо будет у неё самый крупный зуб выбить и себе забрать - даже на моей впалой груди он будет смотреться очень мужественно! Мечты, мечты, где ваша сладость?..

Последним, ярким воспоминанием прошедшей жизни стал циферблат качественных швейцарских часов - 11.59.57, 11.59.58,11.59.59,12.00.00...

... Очнулся от холодящей воды, открыл глаза, ни черта не разглядел, однако, моментально все вспомнил и, паника вновь со страшной силой охватила измученную душу! Голова раскалывалась от боли, во рту было сухо и, превознемогая отвращение, я решился хлебнуть морской водицы. Чудо. Вода оказалась дистиллированной и как бы даже газированной! Ё – моё, акваланг! Вода появилась на полу, конечно, из колодца, на дне которого остался мой спасительный аппарат! Нащупав ногой, рельс и мысленно поминая всех святых, которых знал, я скачками на четвереньках понесся в направлении колодца. У-уф, вот он. Глубоко вздохнул, вниз ногами и отчаянно загребая руками, ринулся в горловину. Подобие радости охватило меня, когда на последней капле кислорода я нащупал и вырвал пряжку из ребер радиатора и, выскочив на поверхность, нащупал такой уже родной рельс. О злодее, шарахнувшем меня по башке, старался не думать : во-первых, по- детски надеясь, что он меня испугался и убежал, а ,во-вторых, не хотел больше позволить страху парализовать себя. Может, поэтому и вернулась способность отчётливо размышлять, голова перестала болеть и в теле такая лёгкость образовалась...

Значит так, размышлял я, напяливая акваланг - вода прибывает, но бесконечно это продолжаться, не может, потому как я, совершенно понятно, в замкнутом пространстве, и, стало быть, наполнив этот резервуар, вода, поскольку она жидкость, либо будет выливаться дальше куда-то, либо начнет спадать. Главное не облажаться и следовать за потоком и молиться, чтобы хватило кислорода в баллонах. Нащупал вертикальную стену, стал ждать. А что, скажи, мне оставалось делать? Рвать на себе волосы и представлять, что будет, если эта подземная пещера и есть окончательный путь воды, и свихнуться быстрее, чем задохнуться? Инстинкт выставил барьер - идея слабенькая, но позволит какое-то время сохранить рассудок и ...чем чёрт не шутит?!

Не знаю, сколько времени всё это продолжалось, но всё же вода заполнила помещение, и, уже пристраивая загубник во рту, я касался головой потолка и чувствовал направление уходящего потока. Поначалу, я двигался в нём медленно, стараясь не упустить вектор движения, но, довольно скоро, мощный ток воды подхватил меня и понес по непроглядным лабиринтам в неведомую даль...

...Сначала я услышал звук, обрадовался, конечно, но не очень - нужно было хоть приблизительно контролировать близость каменных стен, норовящих побольнее ударить - звук походил на шум водопада, потом резкий свет ослепил меня, пронзительный, наполнивший всю черепушку ярчайшим, жёлтым веществом, заставив не только зажмуриться, но и зажать глаза обеими руками. Затем я летел вниз и сильно ударился спиной (баллонами). Тут меня как-то всего передернуло, ремни акваланга сдавили грудь, затрудняя дыхание, и ...меня вынесло на открытое пространство, очевидно, в океан? Течение ослабло, и я остался спокойно бултыхаться в, понизанной светом толще жидкости (после пережитого приходилось крайне осторожно выбирать выражения, а то ляпнешь - вода! и окажешься, мягко говоря, не прав).

Не разлепляя глаз, я выплыл на поверхность и, на миг, приоткрыв глаза, в щёлку увидел берег, тут же определил себя находившимся в бухте, и погрёб к суше. Не выходя из воды, отстегнул акваланг и, забросив его куда попало, тяжело дыша, вскарабкался на точку старта моего немыслимого приключения. Заморыша и след простыл. Негодяй! Он смылся. Сколько прошло, ну, 3 – 4 часа, а он меня уже похоронил, гад. Придётся до посёлка добираться пешком, а ведь завтра домой.

Изредка раздвигая пальцы, но, всё также, отчаянно жмурясь, выбрался на дорогу и скоренько почапал к пристанищу цивилизации. Как назло, ни одной машины!

На входе в посёлок, настроение поднялось, и я злорадно ухмылялся, представляя перепуганные рожи земляков и Заморыша. А уж как они удивятся, увидев меня, погубителя морских хищников и покорителя подводных катакомб, целым и здоровым. Я предвкушал встречу с наслаждением, мне и голову не могло прийти оглядеть себя - настолько здорово я себя чувствовал.

Однако, удивляться предстояло мне: была самая жара и на улочках было пустынно, все попрятались от зноя и сиесту проводили в домах с кондиционерами, но вот те кто всё же встречался на пути, а это были местные жители, разбегались, завидев меня с криками ужаса. Не понял. Неужели я так перепачкался в подземелье?

Глаза всё еще никак не могли привыкнуть к яркому солнечному свету, и своё бунгало я нашёл, чуть ли не на ощупь. Зайдя внутрь, быстро плотнее прикрыл жалюзи и, всё равно, болезненно моргая, стал искать шорты с майкой.

Ч-чёрт! Домик я, что ли, перепутал?! Это жилище было явно необитаемо. Хотя, стоп. Вот мои тёмные очки, разбитые в первый день пребывания здесь, лежат там, где и были положены - на трюмо. Я протянул руку, чтобы их взять и остолбенел - РУКА БЫЛА НЕ МОЯ!!!